Ускользающая красота
Тут на днях вот что приключилoсь — я пошла в гей-клуб. И не то чтоб это какое-то невероятное событие — нет, я частенько хожу по всяческим гадюшникам. Но тут случай был особый: во-первых вечерику устраивали известные своей активностью лесбиянки, а во-вторых позвал меня туда некий тип, экспансивно набивавшийся мне в ухажеры. Юркий такой, образованный. Все про Джармаша рассказывал, про Толстую-писательницу, про мировые цены на нефть — клоун, право слово. И похож на помесь суслика с Яном Арлазоровым в юности: Люсь, а Люсь, открой-а, а то зубы стынут.
Короче, сидим постными лялями, кушаем кофий вприкуску, скучаем. Вдруг подбегает девушка, сует мне в руку мятый клочок бумаги: «Это вам», — говорит и растворяется в дверном проеме. Страсть как приятно. Девушка, да еще в общественном месте внимание обратила, с силами собралась, выписала имя, семь цифр, подошла, потупив взор — ух! Красота! С другой стороны, ну что мне с ней делать? Вот разворачиваешь листик полосатый, а там аккуратным девичьим почерком: «Раиса. Позвони мне позвони», и… Ну скажите мне, что я должна с ней делать? Чаи гонять? В синематографе за ручки держаться? Нет, не хочу. Настроение нынче не то.
Но вот, представляете, открываю записку, а там коряво «Сергей 107 16 0 и т.д.» Честное слово, такого со мной еще никода не случалось. Я, конечно, девушка очень симпатичная, даже, в некотором роде, выдающаяся, поэтому многие хотели со мной, как бы это сказать… а… дружить. Но чтоб так премило и интересно — это впервой.
Арлазоров, разумеется, тут же сдулся , потускнел, забыл про «Кысь» и начал что-то бубнить под нос. А я сидела светло, минут пятнадцать, наблюдая за его истеричными потугами вернуться в состояние равновесия и душевного комфорта. В голове проносились проезжие мальчики, родительские альбомы, друг постоянный — черт знает что еще. Какая, — думала я, — божественная радость быть найденной в такой жуткой канавке, средь яростно ищущих друг друга женщин, мужчин, гомо-, гетеро- и асексуальных мастей. Как здорово, смахнув ресничку с щеки, поверить в свою царственную сущность: мол ты, Алиска, еще хоть куда, с тобой еще всякий пойдет, на тебя еще каждый позарится. Да и при чем тут это «еще». Ведь жить и жить, и любовь вся впереди, и счастье вот оно — перед тобой на блюдце с голубой каймою и надписью «Общепит». Так бы и подавилась кофейной гущей от наполнения удовольствием, если б не девушка с запиской, неожиданно материализовавшаяся буквально из подвальной пыли.
«Мы к вам, — улыбаясь пролепетала она. — Да, кстати, это Сергей, познакомьтесь». «Очень, очень, приятно», — обрадовалась я. Вот он: идол, рыцарь, Ланцелот. С искусственным загаром и часамиSwatch . Герой моих снов и ревностных иллюзий. «А я — Кристина, — улыбнулась девушка. Можно мы подсядем»? Не дожидаясь ответа, парочка расселась по углам.
Сектанты взяли след
— Вы, Кристина, наверно студентка, ну а Сережа у нас — маркетолог. Как пить дать, маркетолог или пиарщик, — грызун разговорного жанра, похоже, решил всех разозлить, обидеться и улизнуть без оправданий. — Нет, мы из секты, — растянулся в ухмылке «107 16 0…», — из очень страшной секты поклонников Сириуса. Мы зазываем в клубы молодых людей, вот таких вот умников, вроде вас, а потом, медленно расчленяем их юные тельца. Наш бог это очень уважает. — Прекрасно, — обрадовалась я, — наконец-то и мне довелось обрести столь влиятельные знакомства в диавольском окружении. Раньше все как-то не везло: то маниак мимо прошелестит, то бандюга к соседке залезет, то эксгибиционист подружку раззадорит. А я, как последняя дура, средь почетных счетоводов и заслуженных работников пера — яркой фуфельной бабищей. На чайнике байховой заварки. И вот оно — счастье — прямо здесь и сейчас сидит не какой-то там задрипанный потрошитель или сельский забулдыга, а самый настоящий ритуальный киллер. Мама дорогая, роди меня обратно. — Но на самом деле, — приосанился Сергей, — я и впрямь занимаюсь маркетингом. Как догадался?
— Господи, ну и как тут было не догадаться? Костюмчик- четыре пуговки, манжеты чистые, туфли с носом — все бедненько, но чистенько. Издалека — комильфотный фонбарон, Рингольдыч или Оскарыч, но при детальном рассмотрении Васек-Васьком, только с модным хохолком вместо разудалого чубчика. Глагол «бузить» мутировал в «зажечь», грязь из-под ногтей вывелась шампунем, кирза превратилась в душистый кожимит, но мысли, господа, мысли — все те же. Как бы прожить жизнь. Все! Точка. Просто не потерять, не попасть, не встать на учет, не засветиться с кровавым долотом в руках — просвистеть в момент и ба-бах! — вот и рай перед глазами. Пахнет ландышем и пихтовой стружкой. По дорожкам ходят такие же скучные скукоженные люди, в красивых босоножках и новеньких очках. Тошно, господа. Мне такие не нужны, — сказала я себе в тринадцатый раз и, само собой в тринадцатый же раз, назначила исследователю рынка свидание. «Завтра созвонимся вечерком, но ориентировочно где-то в районе Маяковки».
С утра раздался телефонный звонок. «Алис, у меня тяга», — кричал Сергей в трубку. «Чего у тебя»? — не поняла я. «Ну, тяга. Понимаешь, как в автомобиле, тяга. Давай где-то в районе шести в Делифрансе». «Ну, давай, — говорю, — раз тяга. Надо уважить механизм».
Встретились, побаловались чайком, поболтали о трудностях связей, о друзьях, о деньгах. Спустя четверть часа к нам присоединилась очередная мальчуковая подруга. Товарищ по работе, наверно. Вновь любовники, кэш, старый карбюратор. Чепуха всякая. Расстались около девяти. Разошлись по разным переулкам, каждый к своей утлой мисочке с кормом. С тех пор я никогда его не видела. Ни-ког-да, господа, слышите? Никогда! Нигде! И знаете что? Я рада! Черт возьми, вы и представить не можете себе как я счастлива. Этот пакостый юнга бросил меня, так и не успев поматросить, а я… на седьмом, да что там — на семьдесят седьмом небе от восторга. Наконец-то, случилось чудо — я не потрачу кучу времени на очередного скучного зануду, грезящего только баблом, новой кроватью, да шнурками от Prada. Я свободна, господа. Но это вовсе не значит, что мне нечем заняться. Вот, машину надо в ремонт, потом в магазин за башмаками, еще гонорар забрать в «Ведомостях» — все! Не могу больше, когда ж это кончится-то?!