Турецкий гамбит: путешествие в Турцию
Под сумасбродно ревущими турбинами начали появляться первые признаки Анатолийской возвышенности: степные теплицы резко сменились заполонившими предгорья парниками, а лепная кучность облаков, до того пребывавшая в бессмысленном блуждании по небу, вцепилась в поросшие соснами разноцветные кручи. Мимо роскошных высыхающих озер, вероятно урча и пукая, проезжали фуры, груженные глиняными мисками, недозрелыми помидорами, жиденьким айраном, эфесским пивом и прочей снедью к столу, под стол, на стол и в стол.
До сих пор не понимаю, как я ввязалась в эту авантюру. Не то чтоб я жалею, нет! Просто, если б не дикая истерия и спешка, — ну ни в жизнь не поехала.
- Селезнева, тут Женька Федоровская нашла какие-то потрясающие дешевые путевки в Турцию. В Анталию, дней на 5-6, — голос главного редактора радостно дрожит от предвкушения чудного и безрассудного поступка, — 140 или 150 баксов, чуть ли не все включено. Но решить надо быстро, потому что вылет кажется уже послезавтра. Короче, я тебя не уговариваю, сама смотри. Я точно еду.
- Ты с ума сошла, знаешь же — денег нет. И у Кости экзамен. Ну, ты что мне звонишь, Пучкова? Нет, я никуда не поеду. Пока.
Думаю 30 секунд, засекайте: курорт или три четверти зимней резины б/у. Море или полкостюма фирмы «Sisley». Римские колонии или 9 тысяч печатных знаков с пробелами. Душистая хвоя или 5 бутылок валютного портвейна. Номер на двоих или собрание сочинений графа Л.Н. Толстого в 90 т.т. + пятитомник Станюковича в нагрузку. Головокружительные серпантины или 3 пломбы зубные ультрамодные. Рай, блин, или «Вермокс», эффективное средство от остриц и бычьего цепня, 87 пачек. Ну, не дура?
Перезваниваю Пучковой. — Знаешь, я, наверное, поеду. Еще попробую договориться с Костей, может, удастся отложить экзамены. Договорилась. Отложили. Турист в мае скользкий — его не поймешь. Он то ли недолюбливает античное палящее солнце, и потому душевно полдничает в кафе под раскидистым тисом. То ли экономит на жрачке, тем более, что ее и так вдоволь, но зато охотно пользует катамаранчики, скутеры, парапланы — черт знает какую еще гадость, способную летать, плавать и ползать вдоль побережья. Либо же, если все это вызывает аллергический спазм в кишечнике, бегает по магазинчикам, лавкам, ларькам в поисках той самой расчудесной, главной покупки. Подарка на века. Так или иначе — турок не в накладе. Эй, жэншин, давно отдыхаете? Два дня. Заходите, кожа прэкрасная, давай пакажу! Не нужна нам кожа. Как так! Два дня отдыхаете и уже кожа не нужна!
В турецкий магазин не заходишь, в него погружаешься. Словно в предрассветное пугающее море: с головой, безоглядно, с замирающим сердцем. Все, все здесь оставишь и жизнь, и деньги, и любовь. Так чудится в первый день. Продавцы, как прокаженные из старых индийских кинофильмов лезут настырно все выше и выше к лицу, к глазам, стараясь непременно дотронуться до твоих рук, прикоснуться к плечам — ужас. На следующий день осознаешь — паранойя, детка, ты никому тут не нужна. Даже твой трудовой доллар, на самом деле тоже не так уж и желанен, как кажется — все отобьется в сезон, когда нахлынут дрехлеющие баварцы и вечно потеющие свердловские бандюганы-ту-ти-ту-рум-туту. Сейчас же время случайных бездельников и аферистов, вроде нас. Юлька, Маринка, Женька, Алиска. И Костя — среди баб один прораб.
Прошлый отпуск, проведенный мной в компании подруг в Барселоне, я не забуду никогда. Маш, я не хочу идти в «Mango», у меня все есть. Алис, ты что хочешь одна пойти в город? Да, а что? А потом к вечеру встретимся. Ну, так нельзя, понимаешь? Так нельзя! Мы подруги, мы тут вместе! Понимаешь, вместе. Так нельзя! На этот раз, я ожидала чего-то подобного. Во-первых, мы все вместе работаем, во-вторых, Марина и Женя, так случилось, — сестры. Ну а в-третьих, я одна поехала с сожителем, что непременно должно было вызвать прилив справедливого негодования среди сослуживиц. Ведь хоть зависть и уничтожена в рядах коллег, но как бы не до конца. То есть окончательно она, разумеется, изжита, но вот память о ней очень даже свежа. Я бы даже сказала, что только этой памятью мы все и живем. Ибо о чем помнит рядовой гражданин или хоть гражданка? О соседских босоножках да новеньком джипе шефа.
Короче, зависти, конечно, никакой нет, но то, что есть вместо нее, ее отсутствие целиком восполняет. Я вот, к примеру, честно признаюсь: хочу должность как у Пучковой, титьки, как у Федоровской-младшей, а уж о старшей и говорить нечего: всегда мечтала быть ей. Может и была, когда-то, не в этой жизни. Наверняка и они чего-то хотят урвать и у меня: нос или жопу, кто их знает. Поэтому, когда выяснилось, что Костя, будущий фармаколог, составит мне кампанию, я живо представила, как кто-нибудь спросит у него: «А что МГУ теперь провизоров готовит?» Не спросили! А я уже и ответ приготовила, только что теперь вспоминать, сучка я неприятная, плохо думала о подругах — будет мне наказание посмертное. Восстану из пепла торговкой краденым утилем или Дездемоной в хабаровском ТЮЗе.
Ну дьявол с ними — с товарками. На то они и товарки, чтоб чужой товар не алкать, а напротив, оберегать его от посягательств чужеродных хищных тварей. Давайте-ка я с вами лучше своим наблюдением поделюсь. Оно, правда, не очень уже свежее, зато актуальное: девочки, мальчики, я — ведьма. Не Маргарита Николаевна, конечно, не королевна Воландова, но такая полноценная Наташа. Чертовка 6 класса, провидица и колдунья.
Я так это поняла. Шли мы с Костей по Кемеру мимо пятизвездочного отеля «Magic Life» — что по-аглицки означает «волшебная жизнь». В последний день
идем мимо корта солнечного, вдоль беговой дорожки персональной, сквозь парк чуть ли не юрского периода, и я как бы невзначай говорю: «Эх, знаешь я никогда в жизни в таких отелях не жила!» — «Ничего, поживешь еще, придет твое время», — усмехается Костя. В мыслях он уже в Москве, режет кроликовв душной ванной, пребольно скручивая им лапки за спиной.
Magic life настал через 3 часа.
«Вылет задерживается на неопределенное время. Просьба пассажиров рейса компании «Сибирь» не волноваться». Девушка в мегафоне, кажется, уже тогда знала, — никто никуда не полетит. Видимости ради, курортников, правда, запихнули в затхлый аэробус, который, разумеется и не думал отрываться от земли. Проехав вдоль полосы метров двести, он перепугал всех дам (но не меня, само собой!) неожиданным выхлопом багряного дыма из турбин, сдулся и робко укатил на стоянку. Хлынувшая в зал ожидания толпа, во все триста пятьдесят ртов принялась со страху глушить освобожденный от пошлин коньяк, голося, параллельно в звуковые отверстия трехсот пятидесяти телефонов.
- Бабушка, бабушка ты меня слышишь? Нет? Блин, когда уже тебе купят нормальные уши, бабушка! Алло! Алло! Не слышишь? Ну все равно передай Эльдару, что мы сегодня не прилетим. Не прилетим сегодня, слышишь? Нет! Только завтра, наверное с утра.Черт возьми, совсем глухая!
У каждого своя история, частная трехгрошовая одиссейка.
И вот все они — и я, милые мои, и я! — вдруг оказываются в душной коморке без всяких надежд на выживание. - Мы вылетим через час, — говорит бородатый брюхан.
- Нет, нет, не раньше завтрашнего утра, — возражает ему девушка в китайских шлепках.
- Что вы! Мы так же вот летели из Малаги — ужас. Сидели ночь в аэропорту.
- Нет, я буду писать, я этого не допущу! — возмущается сытый отец парочки сочных карапузов, — мне еще в Екатеринбург лететь, у меня билет!
В зале запланированная паника, сопли, непредвиденные мочеиспускания. И тут происходит чудо! Подобное должны, видимо, ощущать цуцики, застрявшие в лифте, между 21 и 22 этажами где-нибудь в Зюзино, без всяких надежд на лифтера, когда неожиданно из прожженного мегафончика на панели раздается: «Здравствуйте, уважаемые жильцы. Приносим вам свои нижайшие извинения за отвратительную работу нашего ЖЭКа. Вы будете освобождены из неприятного заточения с минуты на минуту. В качестве компенсации за бездарно потраченное время и пару пугающих секунд просим вас принять от жилищной конторы новые квартиры улучшенной планировки в дико комфортабельном микрорайоне Ново-Зюзино».
«Уважаемые пассажиры, — начинает свою речь дяденька с громкоговорителем. Приносим вам… (далее по тексту). Все вы будете на ночь размещены в пятизвездочных отелях».
Вот оно колдовство-то! Мы едем туда! И пусть говорят, будто возвращаться плохая примета — чушь все это! Бессовестное наглое пустозвонство. Три звезды — хорошо, но пять!.. Да что я говорю, вспомните «Карнавальную ночь»!
Входить в пятизвездочный отель страшно, а вдруг унизят и отправят обратно в зал ожидания. Пить вермут из пластиковых фляжек и слушать дивную музыку турецкой речи.С другой стороны — праведный гнев требует возмездия, и вот уже ночной портье выдает пластиковый ключ и мы окунаемся в сладкое сооружение по имени БУНГАЛО. Уютный номер, вечно сопящий кондиционер, душистые полотенца и ванна! Господи, боже мой! Как я мечтала о ванне — глубоком эмалированном корытце для отмачивания ороговевших частиц эпидермиса! А на улице — девочки, мальчики — на улице из кранов течет кефир. Представляете? Не какая-то там фанта обезжиренная, а свеженький, густой кефирчик на йогуртовой закваске. А еще всяческие бесплатные катамараны, необъемный шведский стол, соревнования по стрельбе из лука и куча-куча односельчан. «Эй, хачик, лодку дай», «Галь, я пошла за пивом, тебе принести?», «Суки же эти турки, стыда нет никакого, такой дерьмовый костюмчик за десять долларов!» — всюду русская речь. С прибаутками и без, с малороссийским «г» и вологодским «о», с ударениями на разных слогах — Вавилон на пикнике. Кажется, что воистину сдали поганцы родину славянскому захватчику: гуляет неверный по набережным как по Фонтанке.
Точно, жирная слабенькая Турция улеглась у ног северного зверя и лижет, лижет ему когти. На передних лапах — миллион за когтеединицу, на задних — полтора за близость к анусу. Ведь того гляди шлепнет чем вонючим по башке, — не отмоешься.