Трансвестит и транссексуал: Джульетта и Жанна
В этой истории самое главное — разобраться с действующими лицами. Джульетта — женщина, она доминирует по жизни, в сексе предпочитает брать на себя роль мужчины с ярко выраженными садистскими наклонностями. Жанна — мужчина, трансвестит. О себе он говорит только в женском роде.
Склонности транссексуала
Джульетта: Операцию по перемене пола я делать не хотела никогда в жизни. Хотя мне часто снится, что я — мужчина. С одними людьми я могу брать на себя мужскую роль, с другими — женскую. Некоторые свои слабости я списываю на женские, другие — на мужские… Это очень удобно. Удобно быть сильной, но на всякий случай сохранять за собой право на женскую слабость. Меня вполне устраивает то, как я живу. Мне просто в качестве партнера нужна девушка или трансвестит. Трансвеститы бывают ведь и на мужчин ориентированы, и на женщин. Так что партнера мне найти, конечно, сложно, но можно. Я лет с двадцати думала, что мне на роду написано быть активной лесби, потом эта моя активность перенеслась на трансов.
Жанна: Я трансвестит. Если бы я хотела сделать операцию, называлась бы транссексуалом. Мужские причиндалы отрезать нельзя — весь кайф пропадет. Хотя я делала себе и ноги, и лицо — пластическую операцию.
Джульетта: Она с детства хотела быть девицей. Но в то же время ей нравятся девушки. Я думаю, как только она увидела мое объявление в Интернете — так и решилась, а до этого были только предпосылки.
Жанна: Мне с детства нравилось одеваться женственно. А объявление зацепило тем, что Джу предлагала именно перемену ролей в сексе.
Начало извращенных наклонностей
Джульетта: Мое объявление было довольно-таки фривольного содержания: «Ищу молодого человека, который готов исполнять женскую роль». Она ответила одной из первых, прислала свои координаты. Я ей сразу позвонила. По голосу она мне очень понравилась. Безумно. У нее такой голос по телефону, если она хорошо разговаривает…
Жанна: (жует): Я если захочу, у меня и сейчас может быть хороший голос!
Джульетта: Я знаю. Так-то у нее прекрасный голос, но она обычно разговаривает отвратительным, мужским.
Телефонные разговоры длились недели, наверное, три. Каждый день по нескольку часов. Это так растягивалось, мне это очень нравилось. По телефону она говорила мне именно то, что я хотела слышать. Что я рассуждаю как мужчина. Для меня это самый лучший комплимент.
Жанна: Я тебе льстила.
Джульетта: Конечно, она мне льстила. Что я хотела, то она мне и говорила. Потом мы договорились встретиться. На мосту. Прямо посредине моста через реку. Встретились. Она производила впечатление такого мальчика-студентика полуголодного. Мне это было очень симпатично. Одежда только была такая… мужеподобная… гадкая такая.
Жанна: А я боялась страшно, что Джульетта окажется уродиной. Женщин, склонных к перемене ролей, очень мало, и они обычно мужеподобны. А тут… Она была чудесная.
Джульетта: К сожалению, потом оказалось, что она при машине, при деньгах и так далее. Я из-за этого долго расстраивалась — мне нужен человек слабее меня.
Любовь зла
Джульетта: После этого у нас пошел такой романтический период — в парке гуляли, на лодке катались.
Жанна: Ну какая романтика! Ты мне всегда говорила: «Надо быть циничней!»
Джульетта: Конечно, романтика. У меня такого никогда не было. Для меня вообще все это нехарактерно. Я совершенно человек неромантический. Приземленный. А тут мы с ней по аллеям гуляли, и она мне говорила: «Смотри, какие деревья…» Я задирала голову, смотрела на деревья. Мы однажды ехали в машине, и я сказала ей: «Хочешь, я придумаю тебе имя?» Она сказала «да». И тогда я назвала ее Жанной.
Жанна: Может, ты даже меня полюбишь? Ты так хорошо рассказываешь!
Джульетта: Я тебя вообще люблю! Разве ты в этом сомневаешься?
Жанна: Но странною любовью.
Джульетта: Странною любовью, да.
Жанна: У нас с тобой разные понятия о любви. Я считаю, что любовь — это два человека, мужчина и женщина. У меня классическое понимание любви. Они друг о друге заботятся, они друг друга любят. Они умереть друг за друга готовы. Ну если не умереть, то много денег отдать, чем-нибудь пожертвовать. У меня главная жизненная ценность — это дом и семья. Чтобы потом можно было родить детей и выполнить свою миссию на этой земле. И все. А для Джульетты главное — ее собственное «я».
Джульетта: Для нее любовь — это растворение в любимом человеке, я бы даже сказала, что она так хочет отрезать себя от всего остального мира. Для меня же любовь — это не очень нужная мне вещь. Потому что это зависимость от конкретного человека. Любовь также искажает мой взгляд на внешний мир, и я, таким образом, воспринимаю неадекватно и себя, и мир, и любимого. То есть мое кредо — холодная голова и аналитическое восприятие жизни. Я просто имела неосторожность однажды безумно влюбиться в мужчину (ну, в моих рамках безумно), и когда я поняла, что весь мир для меня сжался до одного человека, усилием воли вышла из этой комы и теперь просто подавляю в себе все предпосылки для безумной (большой, настоящей — кому как нравится) любви. Я по жизни очень ответственный человек. Ответственность как-то даже повышает меня в моих глазах. Без ответственности я хирею. А любовь делает меня слабой. Хотя в Жанну я почти влюбилась. Даже головой слегка поехала — в смысле необдуманности некоторых своих поступков, их спонтанности. Но вовремя затормозила, даже дала задний ход. Из-за этого она и бесится.
Жанна: Я никогда не была уверена, что хочу прожить с ней жизнь. Но все равно делала все это — квартиру, например, купила, чтоб жить вместе. Потому что верила в нее. До недавнего времени. Мы два года встречались.
Джульетта: Я, вообще-то, с мужем живу. Но одно время начала задумываться — может быть, поменять все… расстаться с мужем.
Отчего разбилась любовная лодка
Жанна: Нам было очень хорошо в постели вместе. Но однажды у нас был разговор, долгий. И мы после этого поняли, что обе в теме. В СМ — садомазо. Причем я изначально к этому отношения не имела. Джу мне подкидывала всякие ссылки в Интернете, рассказывала о прелестях одежды из латекса.
Джульетта: Честно сказать — склоняла. Потом я связывала ей во время секса руки… Очень все это было здорово. И я пошла дальше — начала рассуждать о лайфстайле. (Lifestyle — форма взаимоотношений в парах, построенных по принципу доминирование-подчинение. Когда садомазо-игра переходит в жизнь. Абсолютное подчинение одного партнера другому не только в постели, но и вне ее. Другими словами, домострой. — Прим. авт.) И в конце концов предложила Жанне жить втроем: я, мой муж и она.
Жанна: Мне нужна только ты, я люблю тебя, мне не нравится твой муж! Что ты в нем нашла? Нищий. Страшный. Лучше всего его характеризует слово «лох».
Джульетта: Симпатичный такой… Светленький…
Жанна: Денег в дом не приносит. Зарабатывать не умеет. Единственная радость — пойти в клуб, надраться, побренчать на гитарке… Ни квартиры никогда не купит, ни машины. Она за него держится как не знаю за что. Я говорю: «Джул, бросай его, я тебя люблю, я все сделаю». Она — ни в какую!
Джульетта: В общем, сволочь я, конечно.
Жанна: Я сначала к нему спокойно относилась. Живет и живет. Но, когда стало очевидно, что у нас с Джу общие интересы, что мы любим друг друга, более того — у нас есть деньги на благоустроенную совместную жизнь, а он стоит у нас на пути, я его просто возненавидела.
Джульетта: Я остаюсь с мужем, потому что он не отрывает меня от реальной жизни. А против моих связей он не протестует. Он меня любит безумно, мне это льстит.
Жанна меня тоже любит, но — другой любовью… Я хотела их объединить, чтобы мы жили втроем. Я мужу предложила, он сказал: «Решай сама, я все сделаю, чтобы тебе было хорошо».
Жанна: Я даже однажды попробовала то, что они называют «жить втроем». Посмотрела, как муж ее трахает — весьма, кстати сказать, бездарно, — развернулась и ушла. Такой разврат несовместим с моими жизненными ценностями. Я скажу правду. На самом деле она не уходит от мужа, потому что со мной она не может почувствовать себя сильной. А ей это обязательно нужно — быть сильнее мужчины. Я ее давлю. Только не знаю чем. Деньгами? Но она тоже очень неплохо зарабатывает…
Джульетта: Ты, Жан, слишком самостоятельная.
Жанна: Я же сказала тебе: «Джу, я сильная, но я тебе отдаюсь, а этот… Он всегда будет тряпкой». Она всегда будет говорить ему: «Пойди!», «Принеси!». И он идет и приносит. Вот поэтому они и живут. А я не могу быть тряпкой.
Джульетта: А мне хочется, чтобы мне подчинялись полностью.
Жанна: А когда у твоей «подчиненной» неприятности на работе, она что, все равно должна к тебе ползти? Если у нее голова болит? О человеке, которого ты любишь, думать надо?!
Джульетта: Она начала говорить, что, когда мы с ней будем жить вдвоем, у нас все будет хорошо и она будет мне полностью подчиняться. Ну, я уши-то развесила, с мужем начала уже вести разговоры, что уйду от него. Жанна просто умеет меня очень подтачивать — я, как мед, таю и растекаюсь. Но потом я начала замечать, что она врет — как обычная женщина, и, кроме того, действительно слишком самостоятельна. Любовная лодка разбилась именно об это. Что-то меня эта независимость обламывает.
Жанна: Я купила квартиру, говорю: «Джу, давай жить вместе. Все есть. Что обламывает?»
Джульетта: Я неоднократно предлагала ей бросить работу и поступить ко мне на содержание. Однако она работу не бросает.
Жанна: Если мы будем с ней только вдвоем, тогда ее зарплаты хватит нам на двоих. Я очень много зарабатываю, но готова оставить свою работу, лишь бы она была только со мной. Но она не бросает мужа, точно так же, как я не бросаю работу. У нее ведь все по номерам расписано: я — номер один, еще девушка — номер два, девушка еще одна — номер три… Она от этого получает удовольствие. Почему, например, мужчины — бабники? Потому что у них комплекс, им надо доказать себе, что они крутые. И у Джульетты те же комплексы мужские. Мне для счастья, как мужчине, достаточно одной женщины. А ей — номер один, номер два, номер три… Да еще и муж, который не муж на самом деле.
Джульетта: Мы живем в гражданском браке. А Жаннины собственнические комплексы меня весьма огорчают. Натуральный мужской шовинизм.
Жанна: Если бы ты жила только со мной, ни о каком прессинге и речи бы не было…
Джульетта: Мне все время кажется, что я убегаю, а она меня догоняет.
Итоги
Джульетта: Я хочу ее поломать. Но она не ломается — сильный человек. У меня есть надежда, но не на ближайшее будущее. Просто таким людям, как Жанна — трансвеститам со склонностью к перемене ролей, — очень сложно найти себе партнера, приходится в чем-то себя ломать очень сильно. Поэтому пройдет время, я смогу чего-то добиться, созреть для этих отношений, и, возможно, у нас что-нибудь и будет. Но, с другой стороны, какое у нас с Жанной будущее? Я с работы пришла, куда ходила — отчиталась… А она будет дома сидеть и истерики закатывать?
Вообще же, если описывать всю мою жизнь, получится «Санта-Барбара». Я Жанну любила, она меня любила, плюс муж, который меня тоже любит, и новая еще недавно появилась подруга, которая меня любит, а мужа своего — не любит. Герои сериалов отдыхают.
Жанна молчит.