Однако, за этим вышеупомянутым исключением, брахманы отвели своему происхождению весьма значительную самодовлеющую роль, которая дает им право встать не только на самую вершину социальной иерархии, но и, как увидим в дальнейшем, гораздо выше. С другой стороны за пределами иерархии остались изгои, т.е. лишенные касты. Общающийся с ними в течение года сам становится изгоем даже из-за совместного сидения и еды (Х.53-54.181), в дальнейшем он перерождается в демона-брахмаракшаса (ХII.60).
Итак, брахманы о себе: «Вследствие происхождения… брахман по праву господин всего этого творения» (I.93), он владыка всех существ (I.99). «Все, что существует в мире, это собственность брахмана; вследствие превосходства рождения именно брахман имеет право на все это» (I.100); все «другие люди существуют по милости брахмана» (I.101). «Вследствие своей исключительности, превосходства происхождения, соблюдения ограничительных правил и особенности посвящения брахман — владыка варн» (Х.3). «Именно по происхождению брахман — божество даже для богов» (ХI.85). «Брахман — ученый или неученый — великое божество» (IХ.317). «Таким образом, даже если бы брахманы занимались всякими непозволительными делами, они должны быть почитаемы во всяком случае, ибо каждый из них — великое божество» (IХ.319).
«Брахман, удерживающий в памяти Ригведу, не пятнается никаким грехом, даже уничтожив три мира» (ХI.262; см.: I.104). 1 Опираясь на них, «существуют вечно миры и боги» (IX.316), они «могли бы создать другие миры и других хранителей мира, а богов сделать не-богами» (IХ.315). «Брахман считается творцом мира, карателем, учителем, благодетелем» (ХI.35). «Дхарма, которую устанавливает даже только один брахман, знающий Веду, должна признаваться за высшую дхарму, — а не объявленная мириадами невежд» (ХII.113; см.: ХII.108-112).
Мощь брахманов гораздо сильнее мощи царя — они могут сами наказывать врагов (ХI.32); разгневанные, они могут уничтожить и царя «вместе с войском и перевозочными средствами» (IХ.313). Царь должен начинать свой день с почтения брахманов (VII.37-38). «Царю следует одаривать по достоинству всякого рода драгоценностями сведущих в Веде брахманов, а за исполнение ими жертвоприношений — жертвенными дарами» (ХI.4).«В конце жизненного пути царю надо раздать брахманам все достояние, приобретенное штрафами» (IХ.323). «Брахман может уверенно присваивать имущество шудры» (VIII.417). «При отсутствии же всех только что упомянутых наследников, имуществом пользуются брахманы» (IХ.188). Царь не должен взимать налог с брахмана — он должен, наоборот, установить для него содержание и охранять как родного сына (VII.133-135).
В отличие от остальных варн, брахману не полагается отрабатывать долг, а отдавать его постепенно (IХ.229). Вместо смертной казни брахману обривают голову (VIII.379); даже погрязшего в пороках, его можно только изгнать из страны со всем его имуществом (VIII.380); нет большего греха, чем убийство брахмана (VIII.381). Виновного в лжесвидетельстве брахмана нельзя, как членов других варн, пытать или штрафовать — можно только изгнать невредимым (VIII.123-124). При разногласии в показаниях свидетелей на суде, царю следует предпочесть мнение брахмана (VIII.73).
Не следует презирать брахмана или кшатрия, ибо за непочтительное обращение они «совершенно уничтожают человека» (IV.135-136). «Брахман считается корнем дхармы, кшатрий — ее вершиной» (ХI.84), объединившись, они процветают (IХ.322). Кшатрия, приходящего в гости, следует накормить после брахманов, вайшья и шудру — со слугами (III.111-112). Брахману никогда не следует есть пищу ростовщика, торговца, шудры, преступника, артиста, чиновника, пьяного и т.п. (IV.207-224). Ему не следует ни обучать шудру дхарме, ни давать ему советов (IV.80). Не следует также общаться с надменными, глупцами, изгоями и низкорожденными (IV.79). Пьянство ведет брахмана к состоянию шудры (ХI.97-98), а за связь с чандалкой он становится изгоем (XI.176). Нужно общаться с людьми лучшими; общение с низкими даже брахмана делает шудрой (IV.244-245), впрочем, также, как и занятия скотоводством, ремеслом, услужением и ростовщичеством (VIII.102).
Право на эту шастру («Ману-смрити») существует лишь для дважды рожденных (II.16). «Рожденный один раз, поносящий ужасной бранью дважды рожденных заслуживает отрезания языка» (VIII.270). Это относится только к вневарновым — шудрам язык не отрезается (VIII.277). «Тот член, которым человек низший ударит высшего, — именно он — у него должен быть отрезан» (VIII.279; см.: VIII.280-284), впрочем, также, как и у любого другого преступника рекомендуется отнять «именно ту часть тела, которой он действует против людей» (VIII.334). На совершивших преступление дважды рожденных вместо клейма накладывается высший штраф (IХ.240). Оскорбления словом или действием между дважды рожденными наказываются большим или меньшим штрафом, в зависимости от соотношения варн (VIII.267-269,274-276,286-298). Грех за убийство кшатрия в четыре раза меньше, чем за убийство брахмана, за убийство вайшья — в восемь раз, за шудру — в шестнадцать раз меньше (ХI.127). При умышленном убийстве брахмана искупления вины вообще не полагается (Х.90).
Судебные дела надо рассматривать, следуя порядку варн (VIII.24). Свидетельские показания относительно дваждырожденных может давать только дваждырожденный (VIII.66). «Если вследствие правдивого показания может быть причинена смерть шудре, вайшью, кшатрию или брахману, должно говорить неправду, ибо такая неправда предпочитается истине»(VIII.104). Шудра пусть дает показания относительно шудры, низкорожденный — относительно низкорожденного (VIII.68). При даче шудрой показаний в суде, рекомендуется заставлять его клясться всеми страшными преступлениями (VIII.113), угрожая изгнанием из касты (VIII.88). Брахман в суде клянется своей правдивостью, кшатрий — оружием, вайшья — коровами, зерном и золотом (VIII.113). Возмещения долга работой можно требовать только с должника, равного или низшего по происхождению (VIII.177). Шудра не должен накапливать богатств, так как этим он притесняет брахманов (Х.129).
Таким виделось брахманам устройство идеального общества. И сама дхармашастра Ману была призвана послужить достижению этого идеала посредством утверждения в общественном сознании соответствующих представлений. Пропаганда требовала, зачастую, выдавать желаемое за действительное. Очевидно, что отношения между кастами не были столь схематичными и однозначными, что реальная сила и власть брахманов были далеки от задуманных. Об этом свидетельствует хотя бы то, что жрецы не имели централизованной организации даже в местном масштабе, не говоря уже о государственном, а значит, не представляли никакой политической силы. Однако, представить себе более или менее реальную картину межкастовых отношений из этих данных все-таки можно, но обязательно с учетом пропагандистских перегибов.