По общему правилу, община представлена деревней. Упоминаются лишь случаи заключения отдельных соглашений с родовыми общинами, входящими, как следует из контекста, в состав деревни (VIII.219, 221). В самых общих чертах социальная дифференциация деревни подчинена варновому принципу, в деталях — определяется кастовым подразделением. Некоторым исключением являются кшатрии, централизация функций которых (управление и охрана) в государственном масштабе переселила их в город. В общине появляются лишь потерявшие свой статус, разорившиеся кшатрии (Х.95).
Брахманы, не имея общегосударственных институтов, в большинстве своем, по-прежнему, живут в деревне. Они — главные авторитеты в общественно-ритуально-религиозной сфере; под их руководством или наблюдением проходят все обще деревенские и семейные традиционные мероприятия и праздники, жертвоприношения; они обучают науке («познанию атмана»), логике, искусству управления (VII.43), Веде и ведийским обрядам (1.83; Х.74-76).
Основная производительная сила общины — семейные хозяйства вайшьев. Это они и преимущественно только они выращивают зерно, разводят скот, торгуют и обеспечивают кредитами (1.90; IХ.326-333). Это — занятия не для слабовольных (III.79), они требуют много знаний и умений, целеустремленности и упорства. «Завися от домохозяина существуют люди других ашрам» 1, которых он «поддерживает ежедневно знанием и пищей» (111.77-78). Поэтому касты дваждырожденных, занимающиеся сельским хозяйством, доминируют в селении, являются «самыми почтенными» (III.78).
Услужение им — главное занятие шудр (I.91; VIII.410, 413-414; XI.236). Высшей дхармой для них является обслуживание домохозяев-брахманов (IХ.334-335), кшатриев и вайшьев (Х.121-123). При невозможности непосредственного услужения, шудре надлежит заниматься «различными ремеслами, исполнением которых обслуживаются дваждырожденные» (Х.99-100).
Среди тех, чью пищу не следует есть брахману, упоминаются плотник (IV.210), лекарь и охотник (IV.212), плясун и портной (IV.214), кузнец, золотых дел мастер и корзинщик (IV.215), кожевник (IV.218), прачечник (IV.216, 219; VIII.396) и др. «Испольщик, друг семьи, пастух, слуга, цирюльник — они среди шудр те, чью пищу можно есть, — также и тот, кто нанимается»(IV.253).
Хотя порядок найма работников уже регламентирован (VIII.214-221), в деревне основной формой обмена остается, по-видимому, натуральное взаимообеспечение продуктами и услугами между семьями (система джаджмани). «Кто готовит пищу только для себя, тот ест один грех» (III.118). «Домохозяин должен давать столько, сколько он может, неготовящим пищу для себя» (IV.32). Однако, «те неразумные домохозяева, которые стараются прожить только пищей другого, после смерти становятся благодаря этому скотами, принадлежащими дающим им пищу» (111.104). «Ими {брахманами, кшатриями и вайшьями.- В.М.} должно быть ему {шудре, обслуживающему их.- В.М.} определено из своего хозяйства содержание как полагается, приняв во внимание его способности, прилежание и число тех, кого он обязан содержать» (Х.124). Устанавливается, например, компенсация молоком за работу пастуху (VIII.231). «Пусть мудрый дает по справедливости всем пищу и одежду, столько, сколько может, в достатке, ибо недоедающий становится изгоем» (IX.202), т.е. уходит из деревни. Без пищи нельзя оставлять даже отверженных: домохозяину ежедневно (III.84) «полагается осторожно класть на землю пищу для собак, изгоев, швапачей, пораженных ужасной болезнью, ворон и насекомых» (III.92), хотя, конечно, общаться с ними не следует (Х.53.181; ХII.60).
Низшие касты и «рожденные от смешанных браков, пусть существуют занятиями, презренными с точки зрения дважды рожденных» (Х.46), такими, как, например, уход за лошадьми, рыболовство, «ловля и умерщвление животных», обработка кожи, игра на музыкальных инструментах (Х.47-49), наказание преступников и действия на кладбище (Х.38-39, 55-56). Они должны носить отличительные знаки (Х.50,55), им полагается жить вне селения (Х.З6,51) «у мест сожжения трупов, в горах и рощах» (Х.50). «Имуществом их должны быть только собаки и ослы, одеждами — одеяния мертвых, пища должна им даваться в разбитой посуде, украшение их должно быть из железа, и они должны постоянно кочевать« (Х.51-52); «ночью им не полагается бродить по деревням и городам» (Х.54). Очевидно, что в состав общины они не входили и являлись часть лесных племен.
«Особого наименования для понятия «раб» у древних индийцев не выработалось, и термин даса обозначал людей с различной степенью личной зависимости…» 2 Основное значение слова даса первоначально было «враг», «чужой»; потом оно стало обозначать понятие «слуга» 3. Даса вел самостоятельное хозяйство, на которое его господин не имел прав: «Наследником имущества даса являются родственники, и только при отсутствии их — господин» (Артхашастра, III.13). Он всегда сохранял все семейные и родственные связи, кастовую принадлежность, а следовательно, и соответствующий образ жизни и круг наследственных занятий. Даса имели своих собственных даса (слуг) (Ману, IХ.179; ХII.70). Даса получали за работу и деньгами (Артхашастра, II.24-25). Если они жили в семье домохозяина, то их положение ничем не отличалось от положения младших членов семьи (VIII.66,70, 163, 299, 416).
Известно следующее утверждение Мегасфена: «Достопримечательностью земли индийцев является то, что все индийцы свободны и не один индиец не является рабом. В этом — сходство лакемодян и индийцев. Но у лакемодян рабами являются илоты, и они исполняют подобающее рабам, у индийцев же никто не является рабом, ни тем более кто-либо из индийцев». 4Современный исследователь индийской общины М.К.Кудрявцев приходит к следующему выводу: «Если были рабы и рабовладельцы в Индии, то, вероятно, существовали они вне деревни, так как в деревенской социальной организации, в общине для них не было места»5.
Видимо, наиболее близкими к древнеиндийским даса были раннеримские клиенты и позднеримские колоны: «И были тогда определены Ромулом надолго оставшиеся у римлян, касающиеся патроната следующие обычаи: патрициям надлежало разъяснять своим пелатам (клиентам) права и обязанности, в которых те были несведущи, и заботиться о них и в присутствии их и в отсутствии таким же образом, как пекутся отцы о своих детях по поводу имущества и долговых обязательств; вчинять в суде иск за обиженных пелатов…» 6 «Клиент получал для обработки участок земли от патрона, передавал патрону часть получаемого дохода, сопровождал его в военном походе, обязан был оказывать «почтение» своему покровителю. Если клиент не оставлял завещания, то после смерти его имущество переходило к патрону» 7. «Поскольку ведь очень часто постановлялось, что никому из колонов не разрешается без ведома господина имения продавать или каким-либо другим способом отчуждать из своего пекулия, как может господин выступать как равный против лица, которому законы не разрешают даже иметь собственность… Мы отрицаем за этим родом людей возможность выступать против господ или патронов по гражданским делам…»8
Полноправными общинниками были домохозяева, «ревностно исполняющие жертвоприношения» (ХI.20) — брахманы, кшатрии и вайшьи. Охране подлежало только их имущество, которое «мудрые назвали собственность богов» (Х.18), но имущество дасью и «неисполняющих жертвоприношения, считается собственностью асуров» (Х.20). «Кто, забрав собственность у порочных, передает добродетельным, тот, превратив себя в судно, спасает и тех и других» (ХI.19).
В брахманизме не существовало обряда посвящения — арием можно было только родиться. Поэтому при той строгой дифференциации культов предков самым ярким признаком общинника, особенно в глазах брахманов — авторов «Ману-смрити», служило соблюдение им определенных обрядов. Единство общины осознавалось, по крайней мере, брахманами, в первую очередь как единство религиозное и уже как следствие этого — хозяйственное. Таким образом, право собственности гарантировалось только общиннику, который, говоря словами Маркса, был «владельцем только в качестве звена этого коллектива, в качестве его члена» 9.
О наличии общего хозяйства общины говорит содержание «слуг деревни» (III.153), труд которых компенсировался, видимо, из общего фонда. Свидетельством широкого применения общинами и деревнями договоров на выполнение заказных работ можно считать точно установленный штраф за нарушение такого соглашения со стороны работника ( VIII.219-221). «Со всех сторон деревни надо иметь пространство общей земли в сто дханус», — это около 180 м, полностью или частично засеянное хлебом (VIII.237-238). Вне деревни находится общее кладбище (IV.116; Х.39). Для защиты деревни от нападений разбойников (что было, надо полагать, не столь уж редким явлением, если на это время брахманам рекомендовалось прерывать чтение Веды (IV.118)), она огораживалась забором с воротами (IV.73). Бездействующие, неспешащие на помощь общинники при разрушении плотины или нападении грабителей на деревню, изгоняются из нее (IХ.274).
Для предотвращения споров двух деревень о границах (VIII.245) «пруды, колодцы, водоемы, каналы должны быть устроены на общих границах, равно как и храмы» (VIII.248), рекомендуется также ставить и другие пограничные знаки, в том числе тайные (VIII.249-252). Как общий забор и взаимопомощь при охране деревни свидетельствуют об общем стремлении к безопасности, общинный храм и кладбище — о едином культе, так наличие деревенских слуг, общих границ земли и оросительных сооружений являются следствием сохраняющейся общности экономических интересов.
Границы отдельных семейных хозяйств, если этот спор не может быть улажен самой общиной, царь определяет на основании показаний соседей (VIII.262-265). Свидетелями в таких делах могут быть только домохозяева, имеющие детей, коренные жители селения (VIII.62.259), т.е. главы семейных общин, составляющих деревню. Государственное вмешательство во внутренние дела общины ограничено разрешением подобных споров и расследованием тяжких преступлений. Но и это должно совершаться согласно дхармам каст, областей, шреней и семейств (VIII.3.41,46), что относится даже к завоеванным государствам (VII.203).
Царю следует изучать «хозяйство и занятия» у народа (VII.43). Деревня обязана сдавать государству ежегодный натуральный налог в виде определенной части сельскохозяйственных и других продуктов, собираемый государственными чиновниками (VII.60,80,129) и (или) ежедневно деревенский староста должен собирать пищу, питье, топливо и т.д. для содержания царя (VIII.113). Нормы содержании других чиновников: «Управитель десятью {деревнями.- В.М.} пусть пользуется {оставляет себе налог.- В.М.} одной кулой {семьей. — В.М.}, управитель двадцатью — пятью кулами, управитель над сотней деревень — деревней, управитель тысячи — городом» (VII.119).
Из всего вышесказанного об общине можно сделать вывод, что она представляет собой хозяйственную, юридическую и административную единицу, является основной ячейкой государственного устройства древней Индии.
1 Т.е. ученики, отшельники и бродячие аскеты.
2 Всемирная история: В 10 томах. Т.2. С.550.
3 Cм. там же. Т.1. С.599; Т.2. С.550.
4 Цит. но: Всемирная история. Т.2. C.550.
5 Кудрявцев М.К. Община и каста в Хиндустане. C.160.
6 Дионисий Галикарнасский. Римские древности // Хрестоматия по истории Древнего Рима. М., 1987. С.14.
7 Косарев А.И. Римское право. — М., 1986. С.27.
8 Кодекс Юстинниана, XI, 50,2. // Хрестоматия по истории Древнего Рима. М., 1987. С. 396.
9 Маркс К. Формы, предшествующие капиталистическому производству // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.46. Ч.1. C.463.